– Да, я бы поела. Без тебя делать это скучно и неинтересно, поэтому действительно, голодна. А ещё очень нервничала, – уже Анна оборвала Ванду, и я повернулся к ней.

– Тогда мы поужинаем. Вместе. Дома.

Сердце тосковало с каждым часом по этим глазам и тихому смеху. Мне хотелось кричать от неожиданного счастья и тепла где-то внутри.

– Дома.

– Я могу тебя целовать? – Зачем-то уточнил я.

– Да. Научи меня это делать, – её скулы снова покрылись алыми пятнами.

– Завтра. Мы поедем в лучший ресторан и там…

– Рикардо, я не могу, – её рука исчезла из моей, и девушка отошла.

– Что? Ты передумала или не хочешь целоваться со мной? Не понимаю.

– Нет. Хочу целоваться с тобой и не передумала. Я не могу выйти с тобой в ресторан.

– Не волнуйся, никто тебе ничего не скажет. Это же…

– Нет, – видел, как её грудь начала быстрее вздыматься, и указал ей рукой на диван.

– Тогда объясни мне, почему? – Спросил я, сев рядом с ней.

– Понимаешь… это сложно… у меня есть одна фобия. Очень странная фобия, – медленно произнесла она.

– Какая?

– Я боюсь людей. Большого скопления народа, крики и громкие разговоры. Поэтому для меня то, что кричала я, было нонсенсом. Я не выхожу одна никуда, только когда со мной рядом Эш и Мили. В основном вообще, никуда не выхожу. Никогда. Заказываю всё через интернет, принимает заказы подруга. Я не умею знакомиться с людьми, потому что не вижу их. Наверное, всё же не могу быть тебе женой, – она шумно вздохнула и бросила на меня печальный взгляд.

– То есть… поэтому ты тогда… перед лайнером, – вспомнил и посмотрел на Анну, она только кивнула.

– Да. У меня был приступ паники, как и в машине.

– Но ты ходила по клубам, моя мачеха, Нина, там познакомилась с тобой в одном из путешествий, – прищурился, а Анна резко побледнела, но отрицательно помотала головой.

– То была не я.

– А кто?

– У меня была подруга…

– Та, у которой ты украла альбом и краски? – Уточнил я.

– Да. Софи. Она… мы на удивление были очень похожи. И часто нас путали. Наверное, твоя мачеха приняла меня за неё, потому что в тот момент я была в Ирландии. Меня не взяли в поездку, а она полетела с родителями. И… она… очень часто называлась моим именем, – наблюдал, как сложно было произносить каждое слово ей.

– Зачем она так делала?

– Месть за то, что я пыталась помочь.

– Как?

– Софи пристрастилась к наркотикам. Сильно пристрастилась. У нас день рождения был в одном месяце, и появились на свет тоже в один год. В четырнадцать я отдыхала в Риме, очень хотелось посмотреть самой на знаменитые полотна, как и увидеть, как происходят аукционы. В одну из ночей она пришла ко мне в номер и отключилась. Буквально упала на пороге. Она едва не умерла от наркотиков, её тогда сильно рвало, она была в бреду, но умоляла меня никому ничего не говорить. Приходили какие-то парни, забрали у меня деньги и дали ей дозу. Мы вернулись вместе домой. День за днём я наблюдала, как она губила себя. Я любила её, очень. Она была мне как сестра, хотела уберечь её от последствий. Всё рассказала родителям, но мне не поверили. Не запомнили даже моих слов, а вот она запомнила, – Анна сглотнула, и я заметил, как её руки дрожат. Накрыл их своими, и она улыбнулась, а глаза заблестели от слёз.

– И она тебе отомстила, – закончил за неё. Девушка кивнула. – Как?

– Я любила допоздна смотреть на пруд, рисовать его в одиночестве. И часто ходила ночью туда. В одну из таких прогулок, на меня напали мужчины. Их было очень много. Были крики, шум и даже пару выстрелов. На мне рвали одежду, а я ничего не могла сделать. Их было так много. Даже кричать не в силах была, только плакала и хрипела. Оказалось, что кричала, но голос сорвался. И тогда я увидела лицо Софи надо мной, когда на земле лежала полуголая. Меня держали они, смеялись, говорили что-то, всякие гадости и обещания, что со мной сделают. А она улыбалась. Только улыбалась, и ни одного слова. Именно Эш помог мне тогда. Его выпустили недавно, и он приехал в наш город. Совершенно случайно проходил мимо, услышал крики и пришёл мне на помощь. Довёл до дома, а потом я отключилась. Перед этим заперлась в шкафу. На следующий день всё изменилось. Мне казалось, везде вижу людей, обещающих меня найти и продолжить начатое. Не могла даже шагнуть на улицу. Эш навестил меня на следующий день, и я рассказала ему всё, а он молчал. Я не просила его ехать со мной в пансион, но он поехал. Сидел в купе рядом и молчал, не позволяя никому войти к нам. Но вошла только одна девушка, не испугавшись его. Это была Мили. И с тех пор не представляла своей жизни без них. Я… мне было очень страшно.

Анна под конец рассказа плакала, и мне стало больно. Она не лгала, теперь я был уверен, что эта девушка настольно чистая и искренняя внутри, что самому стало от своих прошлых слов неприятно.

– Иди ко мне, Анна, – сам притянул её к себе и позволил расплакаться в голос. Обнимал её и давал эту возможность освободиться от прошлого. Знал по себе, что именно так оно отпускает нас. Именно так дарит прощение и возможность иметь нечто новое.

– Где она сейчас? – Тихо спросил, когда девушка уже всхлипывала, немного успокоившись.

– Умерла.

Не ответил, но кощунственно к памяти погибшей, а это думаю, было именно так, не испытывал сожаления. Наоборот, я помогу Анне избавиться от этого призрака.

– И ты прилетела сюда без своих друзей? – Только сейчас дошёл смысл слов Анны, она подняла голову и кивнула.

– Да. Мили сказала, что я готова начать другую жизнь, но они всегда прилетят, если их позову. И я прилетела, правда, Дино странно смотрел на меня, когда пряталась за ним. Но для меня это…

Поднял её лицо к своему за подбородок и понял, что и мне пора признаться, что влюблён в эту девушку. Чувство появилось из ниоткуда. Оно родилось внутри, и это было иначе, чем раньше. Это было непохожим на жажду познать её тело, я хотел знать о ней всё. Буквально всё, каждую мелочь.

– Спасибо, что приехала, – произнёс я и она улыбнулась.

– Только единственного не понимаю. Для чего Питер наговорил про тебя все эти гадости?

Анна отвела взгляд и поднялась, обняв себя руками.

– Возможно, был под властью горя. Такие вещи, как смерть девушки, да ещё и употребляющей наркотики, сгоревшей заживо, у нас скрываются. Это плохая смерть, вечные муки для души. Насилие над ней. Об этом не говорят. Совсем. Чтобы не призвать беды на наш табор. Когда я пыталась бежать, он поймал меня. И пытался… он пытался…

– Ублюдок. Я понял, что он хотел трахнуть тебя, потому что спутал с Софи под алкогольной эйфорией, – помог произнести это Анне, и она кивнула.

– Но я ударила его. Между ног. Он, видимо, очнулся и потащил меня к своему отцу и к моему. Я никогда не употребляла наркотики и не собираюсь. И да, у меня не было мужчин, потому что после той ночи…